Статья опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 11, 2022, PDF-версия).
Григорий Васильевич Златорунский родился 4 января 1877 года в станице Михайловской Кубанской области в семье псаломщика. С малых лет он рос глубоко верующим христианином. В 1894 году, после окончания Екатеринодарского духовного училища[1], Григорий был назначен на должность псаломщика в Рождество-Богородицкой церкви села Новобурукшунского Александровского уезда Ставропольской губернии[2]. В 1896 году вступил в брак с девицей Татианой Евфимовной, в котором у них родилось трое дочерей: Мария (21 сентября 1897 года), Людмила (16 сентября 1899 года) и Клавдия (25 марта 1904 года).
Начиная с 1898 года Григорий Васильевич свыше десяти лет прослужил в диаконском сане на приходах Кубани и Ставрополья[3]. Все это время он также преподавал в церковно-приходских школах и за усердное исполнение обязанностей был отмечен в 1902 и 1904 годах благодарностями вышестоящего начальства, а в 1909 году государственной наградой — юбилейной серебряной медалью «В память 25-летия церковно-приходских школ»[4]. После успешной сдачи богословского экзамена отец Григорий в марте 1909 года хиротонисан во пресвитеры[5] и определен на священническое место Покровской церкви села Голицыно Кубанской области[6].
Судьбоносной вехой в его пастырском служении стало участие в торжествах в честь прославления святителя Иоасафа Белгородского в 1911 году[7]. У нетленных мощей святого он молился: «Святителю отче Иоасафе… Возгревай во мне дар священства, помоги достойно ходити своего звания!» Паломничество укрепило молодого священника в необходимом утверждении святой веры в душах его паствы и ограждении ее от влияния сект, ересей и раскольников. С этого момента гораздо больше внимания он стал уделять вразумлению заблудших в вере и жизни людей, с которыми приходилось встречаться в разных жизненных ситуациях.
В 1912-1913 годах отец Григорий приобрел первый опыт миссионерской деятельности[8], в том числе и в форме печатного слова. Сохранились публикации в журнале «Ставропольские епархиальные ведомости», где пастырь дает разъяснения по таким вопросам, как истинное значение воинской присяги[9], необходимость крещения младенцев[10], польза поста для души и тела христианина[11]. Учение Слова Божия он излагает в популярном в то время жанре путевых заметок. Публицистику автор воспринимал как одну из форм пастырского служения и строго следовал правилу, что пастырям, поставленным на страже Христовой Церкви, должно всеми силами бороться с ложным учением сектантов, запрещая, увещевая и обличая благовременно и безвременно. Противосектантскую направленность имела также его статья «Сыны века сего догадливее сынов света (Лк. 16:8)»[12], где священнослужитель, опираясь на личный миссионерский опыт, писал: «Яд сектантской закваски действует иногда медленно, но результат этого действия ужасен: если со стороны православных пастырей не будет вовремя принято должных мер к вразумлению колеблющихся и сомневающихся, то хромлющее соделается сыном погибели»[13].
Активную борьбу пастыря с сектантами отметило епархиальное священноначалие, и 18 августа 1914 года отца Григория перевели в Николаевскую церковь станицы Барсуковской Кубанской области (в настоящее время Ставропольского края). На территории этого крупного прихода (более 630 домов, свыше 4 тысяч человек) проживало большое количество сектантов (субботники, баптисты, хлысты), раскольников (поповцы) и инославных (иудействующие). Штат церкви состоял из священника, диакона и псаломщика[14].
В октябре 1915 года приход посетил викарий Ставропольской епархии епископ Александровский Михаил (Космодамианский), отметивший: «Отпадений с 1 сентября 1914 года по 1 сентября 1915 года не было. <…> Местный священник посещает дома сектантов, беседует с ними, но успеха в обращении заблудших нет»[15]. К апрелю 1917 года в «Ставропольских епархиальных ведомостях» были опубликованы извещения о присоединении отцом Григорием к Православию десяти человек[16]. Одновременно батюшка нес труды по окормлению местных учебных заведений: церковно-приходской школы при Николаевской церкви, высшего начального училища и женского училища Министерства народного просвещения. Будучи заведующим церковно-приходской школой, он организовал проведение в ней в 1916 году ремонтных работ, на что было израсходовано свыше тысячи рублей (до этого церковь выделяла ежегодно на содержание школы до 150 рублей)[17].
В мятежные 1917-1918 годы отец Григорий продолжал пастырское служение в станице Барсуковской. После получения известия о свержении с престола государя императора батюшка говорил трудившимся вместе с ним учителям, что «теперь нечего ожидать хорошего, только будет беспрестанно литься кровь, и вместо "свободы" получится кровавое пиршество… составятся шайки и будет сплошной грабеж». В связи с этим станичные учителя в марте 1917 года объявили священника контрреволюционером, решили способствовать его аресту и даже приготовили тачанку, чтобы отправить в Армавир. В назначенный день в 23 часа отца Григория позвали в школу, однако осуществить задуманное не решились и отпустили.
Стараясь предотвратить братоубийственную брань, отец Григорий в частных беседах с казаками говорил: «Если будут отбирать землю — отдавайте, чтобы не было кровопролития»[18]. В 1918 году на Ставрополье и Кубани развернулась ожесточенная борьба за власть между большевиками и сторонниками Белого движения. Стремясь подавить сопротивление, большевики совершали массовые расстрелы и убийства, имевшие характер стихийной расправы над местным населением, в том числе и православным духовенством. Аресты производились практически везде, где проходили красноармейцы. В лучшем случае священников заключали в тюрьму, а в худшем арест заканчивался жестокими мучениями и безвинной смертью. При этом священнослужители подвергались многочисленным оскорблениям и изощренным издевательствам[19].
После неудачного похода казаков на станицу Невинномысскую отряды красных утром 5/18 июня 1918 года заняли станицу Барсуковскую с целью подавить попытки сопротивления[20]. В этот же день большевикам поступил донос о поддержке отцом Григорием восставших казаков (служении для них молебна, приобщении их Святых Таин, а также финансовой помощи). Красноармейцы в числе первых ворвались в дом священника, арестовали его и в качестве заложника отправили в штаб в село Богословское. Там его вместе с арестованными казаками держали в отдельном помещении под охраной. Сбежавшиеся вскоре жители села стали издеваться над заключенным: «Ага, волохатый [косматый]! Попался, будешь знать, как молебны служить да деньги давать!»[21] Часовые толпу разогнали. На следующий день жена принесла арестованному обед, горько плакала и сокрушалась: «Убьют тебя! Непременно убьют». Успокаивая ее, священник спокойно отвечал: «Не печалься! Моя смерть очень хороша, ибо я погибаю невинный, и лучшей смерти мне не надо. Ты сама знаешь, что я всегда стремился пострадать за правду. Может быть, меня убьют где-нибудь за станицей, не дадут хоронить, и за этим не плачь»[22].
Суд над священником был назначен на 17 часов 7/20 июня 1918 года в станице Барсуковской. Отца Григория, сопровождаемого конным конвоем, встретили громкие торжествующие крики собравшейся толпы. Неистовствовавшие женщины показывали языки, выкрикивали непристойные слова, оплевывали и дергали узника за волосы. Все эти издевательства и насмешки священнослужитель переносил терпеливо. В судьи выбрали по два представителя от каждого отряда красноармейцев и начали «заседание»: сначала огласили обвинительное письмо, в котором священник характеризовался как контрреволюционер, а затем последовал его допрос. Обвиняемый отвечал на вопросы «бодро и спокойно»[23]; по свидетельству очевидцев, на его кротком лице «не было и тени страха»[24]. С первых же слов суд установил, что священник Златорунский не совершал для казаков молебны и не давал им деньги. Один из судей стал доказывать его невиновность и настаивать на освобождении (ходили слухи, что это был красноармеец, которого батюшка некогда учил в школе Закону Божию). Остальные заколебались. Споры начались в связи с новым обвинением, выдвинутым против отца Григория, — что он монархист. Большевики вынудили одного из учителей дать показания в суде о высказываниях священника после свержения царя. Половина судей находила его невиновным, а другие во главе с матросами требовали казни. В результате третьего голосования с перевесом в один голос отец Григорий был приговорен к смертной казни[25].
Суд закончился поздно вечером, поэтому исполнение приговора отложили до утра. Однако в эту ночь с 7/20 на 8/21 июня 1918 года матросы получили срочный приказ вернуться из Барсуковской в станицу Отрадную[26]. Перед уходом они ворвались в помещение с шестью арестованными и отвели их за станицу, к реке Барсуки. Одежду осужденных забрали палачи. Перед казнью раздетые узники молились[27]. Для расправы над батюшкой матросы определили самого безбожного и отчаянного из своего отряда. Палач уже стоял и помахивал шашкой в ожидании жертвы, но, когда увидел священника, по свидетельству очевидцев, с ним случилось «что-то необыкновенное; видно, почудилось ему что-то особенное, т. к. он вдруг весь задрожал, бросил шашку и, подняв руки вверх, закричал: "Не буду я его рубить, что хотите делайте, не буду". С этими словами он упал, парализованный по рукам и ногам, с отнявшимся языком». Однако большевики не изменили своих намерений: другие завершили казнь, в ход были пущены шашки и штыки[28]. Через несколько минут отец Григорий был изрублен «буквально… на мелкие кусочки»[29]. Последние слова его были: «Умираю за веру, царя и Отечество»[30].
Дочери отца Григория просили станичного комиссара разрешить погребение, но он даже не выслушал их, а приказал немедленно закопать убитых на месте казни. Вырытую наскоро яму застелили ковром и положили рядом шестерых казненных, накрыв простынями[31]. Большевики не позволили поставить над их могилой крест и служить панихиду[32]. Дом казненного священника Григория Златорунского был сожжен большевиками, а все имущество разграблено. Жена и двое дочерей (старшая, Мария, жила в Петрограде) остались без средств к существованию, полтора месяца содержались под домашним арестом и подвергались всевозможным насмешкам и издевательствам[33].
После прихода в станицу Добровольческой армии по просьбе вдовы священномученика священник Данииловской церкви Ставрополя Назарий Иванов 31 июля 1918 года совершил отпевание отца Григория Златорунского[34]. Николаевская церковь станицы Барсуковской в конце августа 1918 года была осквернена красноармейцами Тихорецкого полка и сожжена до основания вместе с находившимся в ней имуществом. Церковному старосте удалось спасти только священнические облачения, Евангелия, кресты и метрические выписки до 1917 года[35].
***
Примечания
[1] Разрядные списки учеников Екатеринодарского духовного училища за 1888 и 1892 гг. // Ставропольские епархиальные ведомости. 1888. № 15. 1 августа. С. 626; 1892. № 14. 16 июля. С. 228-229; Клировая ведомость за 1916 г. // Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Ф. 135. Оп. 74. Д. 1030. Л. 4 об.
[2] Клировая ведомость за 1896 г. // ГАСК. Ф. 135. Оп. 54. Д. 372. Л. 100 об., 101 об.
[3] Перемены по службе // Ставропольские епархиальные ведомости. 1898. № 9. 1 мая. С. 450; 1905. № 15. 1 августа. С. 865; 1909. № 10. 7 марта. С. 302. Сведения о перемещении диакона Г. Златорунского 25 мая 1900 г. к церкви села Обильного Ставропольской губернии в журнале не публиковались.
[4] Клировая ведомость за 1916 г. Л. 4 об.
[5] Архиерейские служения // Ставропольские епархиальные ведомости. 1909. № 14. 11 апреля. С. 436.
[6] Клировая ведомость за 1916 г. Л. 4 об., 5 об.
[7] Златорунский Г., свящ. Впечатления при поездке на Белгородские торжества // Ставропольские епархиальные ведомости. 1911. № 40. 1 октября. С. 1262-1264; 1911. № 41. 8 октября. С. 1283-1293. В 1912 году изданы отдельной книгой: Златорунский Г., свящ. Из впечатлений при поездке на Белгородские торжества 1911 года. [Ставрополь,] 1912.
[8] О присоединении к Православию // Ставропольские епархиальные ведомости. 1912. № 8. 19 февраля. С. 230; 1913. № 22. 2 июня. С. 684.
[9] Златорунский Г., свящ. Беседа с новобранцем о присяге // Ставропольские епархиальные ведомости. 1912. № 18. 29 апреля. С. 578-582; 1912. № 19. 6 мая. С. 602-610.
[10] Златорунский Г., свящ. Беседа с баптистом о крещении младенцев // Ставропольские епархиальные ведомости. 1912. № 23. 3 июня. С. 750-754; 1912. № 24. 10 июня. С. 785–790; 1912. № 25. 17 июня. С. 818-821; 1912. № 26. 24 июня. С. 854-863.
[11] Златорунский Г., свящ. Беседа с баптистом о посте // Ставропольские епархиальные ведомости. 1912. № 40. 30 сентября. С. 1360-1365; 1912. № 41. 7 октября. С. 1382-1390; 1912. № 42. 14 октября. С. 1411-1420; 1912. № 43. 21 октября. С. 1455-1460; Златорунский Г., свящ. Постники (беседа с хлыстовствующим о мясоядении) // Ставропольские епархиальные ведомости. 1912. № 33. 12 августа. С. 1106-1111; 1912. № 34. 19 августа. С. 1148-1156.
[12] Златорунский Г., свящ. Сыны века сего догадливее сынов света (Лк. 16:8) // Ставропольские епархиальные ведомости. 1914. № 6. 9 февраля. С. 170-176.
[13] Там же. С. 172.
[14] Клировая ведомость // ГАСК. Ф. 135. Оп. 74. Д. 1032. Л. 2, 10.
[15] Отчет о посещении епископом Александровским Михаилом, вторым викарием Ставропольской епархии, приходов и церквей 1-го, 9-го, 10-го и 11-го благочиннических округов Кубанской области в октябре 1915 г. // Ставропольские епархиальные ведомости. 1916. № 34. 28 августа. С. 1105.
[16] О присоединении к Православию // Ставропольские епархиальные ведомости. 1916. № 38. 25 сентября. С. 1229; 1916. № 49. 11 декабря. С. 1597; 1917. № 17. 23 апреля. С. 483.
[17] Клировая ведомость // ГАСК. Ф. 135. Оп. 74. Д. 1032. Л. 3 об.
[18] Ответы священника В. Хохановского на вопросный лист Кубанского епархиального совета. 30 мая 1919 г. // ГАРФ. Ф. Р-470. Оп. 2. Д. 10. Л. 26-27. Кубанская епархия фактически вышла из состава Ставропольской епархии в сентябре 1918 года: были утверждены епархиальные советы в Ставрополе и Екатеринодаре, 29 сентября из Ставрополя в Екатеринодар отправлены «дела, архив и некоторое имущество». См.: Разделение духовной консистории // Ставропольские ведомости. 1918. № 67. 7 октября. С. 2.
[19] Сведения о злодеяниях большевиков в отношении Церкви и ее служителей в Ставропольской епархии. 1919 г. // ГАРФ. Ф. Р-470. Оп. 2. Д. 25. Л. 4 об.; Оп. 1. Д. 7. Л. 86 об.
[20] Товарищеский социализм // Ставропольские ведомости. 1918. № 20. 4 августа. С. 5; В дни революции // Ставропольские ведомости. 1918. № 35. 24 августа. С. 3-4.
[21] Ответы священника В. Хохановского… Л. 25 об.
[22] Там же.
[23] Там же. Л. 26.
[24] В дни революции. С. 4.
[25] Ответы священника В. Хохановского… Л. 26-27; В дни революции. С. 4.
[26] Ответы священника В. Хохановского... Л. 27.
[27] В дни революции. С. 4.
[28] Ответы священника В. Хохановского… Л. 27.
[29] Товарищеский социализм. С. 5.
[30] Ответы священника В. Хохановского… Л. 27.
[31] Там же. Л. 27-27об.
[32] В дни революции. С. 4.
[33] Ответы священника В. Хохановского… Л. 27 об.
[34] Метрическая книга Даниловской церкви города Ставрополя // ГАСК. Ф. 135. Оп. 78. Д. 1359. Л. 84об.-85.
[35] Ответы священника В. Хохановского… Л. 27об.-28.
